Смешанные санкции и перспективы индийско-российского сотрудничества в Большой Евразии / Анастасия Лихачёва

Опыт международных санкций доказывает следующее: когда вы начинаете сочетать санкции и торговые войны, намереваясь одновременно достичь внешнеполитических целей и получить определённую выгоду от торговых войн, вы, вероятно, проиграете в обоих направлениях.

Недавняя индийско-российская конференция, организованная Международным дискуссионным клубом «Валдай» и индийским исследовательским центром Observer Research Foundation, ясно показала, что в целом существует чёткий консенсус в отношении проблематики санкций, с которыми в настоящее время сталкивается сотрудничество между двумя странами, по вопросам о том, как развивалось санкционное давление с 2014 года и какие меры могут быть приняты для противодействия. Остаётся открытым вопрос, где очевидно нужен консенсус – что мы ожидаем от санкций и торговых войн среднесрочной перспективе?

Во-первых, в отношении России мы можем говорить о растущем количестве односторонних санкций в среднесрочной перспективе – и в меньшей степени в долгосрочной перспективе. Речь идёт как о прямых санкциях (против России, Ирана), так и вторичных санкциях в отношении ЕС, Кореи, Китая, Индии и т. д.

Во-вторых, мы наблюдаем интенсивное смешивание санкций (направленных на достижение политических целей) и торговых войн (нацеленных на получение чисто экономических выгод) в результате обострения конкуренции между государствами в менее стабильной международной системе. Это не первый смешанный коктейль в истории – эмбарго на кубинский сахар имело политическое происхождение, но американские производители сахара с воодушевлением приветствовали его. Тем не менее эта тенденция блендинга намного затрудняет любой вид переговоров и достижение сделок.

Это справедливо как для санкций, потому что условия для снятия становятся всё более неясными, так и для торговых войн, потому что невозможно торговать национальной безопасностью – а вопросами национальной безопасности в настоящее время оправдываются самые чувствительные санкции.

Следующей тенденцией, определяющей среднесрочное влияние санкций на индийско-российские отношения, является фактор непредсказуемости: когда режим действий становится более важным, чем конкретные действия. Если раньше регулярный анализ санкций был сконцентрирован вокруг условий их отмены, то сейчас, напротив, мы наблюдаем интригующие заявления, такие как у Курта Волкера: «Мы будем вводить новые санкции каждые 2–3 месяца». И это создаёт очень негативные ожидания среди различных заинтересованных сторон индийско-российского сотрудничества и особенно – среди потенциально заинтересованных сторон.

С российской стороны необходимо разработать проактивный, а не реактивный подход – чётко сформулированную стратегию сотрудничества в рамках санкций. Иначе будет очень трудно превзойти негативные ожидания.

Что касается многостороннего сотрудничества в Большой Евразии, то мы должны признать, что влияние фактора санкций будет постепенно усиливаться. Во-первых, потому что мы наблюдаем вакуум глобального подхода и решений межгосударственных споров (ШОС, РИК, БРИКС могли бы приложить некоторые ценные усилия для устранения этого разрыва). Во-вторых, потому что санкции становятся всё более престижными и относительно дешёвыми: способность государства применять односторонние санкции повышает его статус на международной арене. Когда Саудовская Аравия вводит санкции против Канады или Катара, когда рутинный торговый спор между Узбекистаном и Украиной представляется в СМИ как риск санкций со стороны Ташкента – все эти события ясно показывают, что санкции становятся «новым чёрным цветом» в тенденциях политической моды.

Однако международная обстановка через 5–10 лет будет определяться не только влиянием санкций, но и контрсанкционной политикой многих государств. Мы увидим больше возможностей для компенсации негативных последствий санкций, в частности, путём комплексной диверсификации международной системы:

В финансах: рынки капитала будут более фрагментированными, появятся новые валютные свопы, будут созданы новые платёжные инструменты и системы.

В технологиях: будут изобретены новые решения для быстрой и дешёвой локализации производственных мощностей, будут разработаны новые технологические хабы для минимизации технологических санкций и большее количество посредников будет поддерживать цепочки создания добавленной стоимости.

В торговле: будут построены новые торговые маршруты, новые заменители традиционных товаров – даже появятся новые энергетические рынки и станут дешевле.

Таким образом, в эпоху «после санкций» мы увидим меньше руин, меньше доверия и более высокие затраты на международное сотрудничество. Из-за вариантов диверсификации всё менее вероятно, что санкции могут иметь действительно разрушительные последствия для санкционированных экономик (если они вообще могли бы быть без военной поддержки).

Постоянный риск санкций будет продолжать снижать уровень доверия и демотивировать страны в отношении запуска совместных долгосрочных проектов даже после отмены санкций. Снижение уровня доверия само по себе приводит к более высоким затратам на хеджирование валютных рисков (например, вместо одной глобальной валюты – много валютных свопов). В целом международная система становится более динамичной, более мозаичной и менее последовательной.

Для России и Индии это имеет очень чёткие последствия для развития двустороннего сотрудничества. В основном речь идёт о поставках оружия и энергетическом секторе. Мы должны признать, что большинство решений здесь могут быть найдены только в рамках политических сделок на высоком уровне (своего рода отступление от правил) и стратегий хеджирования санкций для конкретных организаций (отказ от использования доллара, привлечение специальных посредников и т. д.).

Что касается последствий для России, Индии и других стран Большой Евразии, особенно для Ирана, то санкционная политика США повышает риски реализации совместных проектов в Евразии: это энергетические и инфраструктурные проекты, международный транспортный коридор Север-Юг. Здесь нужны гибкие и динамичные решения.

Однако международная обстановка через 5–10 лет будет определяться не только влиянием санкций, но и контрсанкционной политикой многих государств. Мы увидим больше возможностей для компенсации негативных последствий санкций, в частности, путём комплексной диверсификации международной системы:

В финансах: рынки капитала будут более фрагментированными, появятся новые валютные свопы, будут созданы новые платёжные инструменты и системы.

В технологиях: будут изобретены новые решения для быстрой и дешёвой локализации производственных мощностей, будут разработаны новые технологические хабы для минимизации технологических санкций и большее количество посредников будет поддерживать цепочки создания добавленной стоимости.

В торговле: будут построены новые торговые маршруты, новые заменители традиционных товаров – даже появятся новые энергетические рынки и станут дешевле.

Таким образом, в эпоху «после санкций» мы увидим меньше руин, меньше доверия и более высокие затраты на международное сотрудничество. Из-за вариантов диверсификации всё менее вероятно, что санкции могут иметь действительно разрушительные последствия для санкционированных экономик (если они вообще могли бы быть без военной поддержки).

Постоянный риск санкций будет продолжать снижать уровень доверия и демотивировать страны в отношении запуска совместных долгосрочных проектов даже после отмены санкций. Снижение уровня доверия само по себе приводит к более высоким затратам на хеджирование валютных рисков (например, вместо одной глобальной валюты – много валютных свопов). В целом международная система становится более динамичной, более мозаичной и менее последовательной.

Для России и Индии это имеет очень чёткие последствия для развития двустороннего сотрудничества. В основном речь идёт о поставках оружия и энергетическом секторе. Мы должны признать, что большинство решений здесь могут быть найдены только в рамках политических сделок на высоком уровне (своего рода отступление от правил) и стратегий хеджирования санкций для конкретных организаций (отказ от использования доллара, привлечение специальных посредников и т. д.).

Что касается последствий для России, Индии и других стран Большой Евразии, особенно для Ирана, то санкционная политика США повышает риски реализации совместных проектов в Евразии: это энергетические и инфраструктурные проекты, международный транспортный коридор Север-Юг. Здесь нужны гибкие и динамичные решения.

Источник комментария: http://nkibrics.ru/admin_panel/expert_comment/new

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.