Аскар Акаев: страны БРИКС будут влиять на мироустройство

Аскар Акаев: страны БРИКС будут влиять на мироустройство

БРИКС - организация, призванная отвечать на вызовы, связанные с межцивилизационными конфликтами. Такое мнение высказал бывший президент Киргизии, иностранный член Российской академии наук Аскар Акаев. В программе "Мнение" он подробно рассказал о том, что могут дать миру партнерства ШОС и БРИКС, а также озвучил свою точку зрения относительно того, стоит ли ждать усиления роли Евразии в глобальной экономике.
 

- Аскар Акаевич, поскольку все мы следим за событиями в Уфе. Саммиты БРИКС и ШОС во многом исторические саммиты. И много действительно реальных событий произошло вот буквально за эти дни. Как вы оцениваете их потенциалы? Потенциал, во-первых, объединения БРИКС и ШОС?

- Прежде всего я считаю, что саммиты в Уфе были историческими, поскольку и в БРИКС, и в ШОС были приняты исторические решения. Что касается БРИКС, это создание нового Банка развития и большого пула валютных резервов. Я считаю, что это альтернатива Бреттон-вудским финансовым институтам. Это очень хорошо, потому что МВФ и Всемирный банк 70 лет работали вне конкурентной среде. Они могли диктовать свои условия. А появление новых финансовых институтов БРИКС создает альтернативу, состязательность. Это позволяет надеяться, что финансирование проектов в будущем будет более дешевым, легким. 

- Ну, на 200 миллиардов долларов, правда, особо не разбежишься.

- Ну, это для начала. Мы же видим, что резервы огромные. Потенциал огромный. Теперь, что касается ШОС. Я считаю, что также историческое решение о принятии в ШОС Индии, Пакистана. Это вселяет огромный оптимизм. Мы знали, что ШОС будет расширяться. Потенциал расширения ШОСа огромный. Но то, что так быстро произойдет, и что вместе войдут Индия и Пакистан, у которых есть двусторонние проблемы, это, я считаю, огромный успех российской дипломатии и саммита ШОС в Уфе. Я считаю, что они окажут огромное влияние на мировую динамику в ближайшее десятилетие.

- Каким образом, давайте поговорим об этом подробнее. Остановимся на БРИКС, наверное. Ведь эта аббревиатура существует последние 15 лет. И были периоды, когда она ни у кого, ничего кроме усмешки у скептиков не вызывала. Поскольку и темпы роста, заложенные при вот, собственно, создании этой аббревиатуры, не оправдывались, они заметно снизились. Во-вторых, говорили о том, что в БРИКС слишком разные страны и по объемам экономики, и по характеру этих экономик и, главное, по геополитическим своим целям и задачам. Тоже очень сильно различаются. Но не кажется ли вам сейчас, что именно отсутствие накопленного исторического опыта между этими странами сегодня позволяет этим государствам вот объединяться и работать в экономике. 

- В первую очередь, конечно, да. Это тоже как-то способствует такому сотрудничеству плодотворному в рамках БРИКС. Но я считаю, что все-таки есть глубинные причины появления такого объединения, поскольку БРИКС – это первое такое геоцивилизационное или межцивилизационное объединение. Оно включает в себя представителей пяти локальных цивилизаций из 12-ти.

- Какое интересное определение. Я вот не думала об этом. 

- Пяти локальных цивилизаций из 12-ти. И будет расширяться. Этот цивилизационный фактор будет работать, потому что на очереди Индонезия, Иран присматривается. Президент Ирана неслучайно прилетел, конечно же. У него задача в первую очередь вступать в ШОС. БРИКС - это ответ на вызовы. В середине 90-х годов профессор Хантингтон написал, что холодная война закончилась, и теперь следует ожидать конфронтации на межцивилизационной основе. И он привел в первую очередь как бы мусульманская и христианская цивилизация. Христианская и Китай, китайская цивилизация. Но вот я считаю, что БРИК – это как раз ответ на эти вызовы. 

- И первый пример такой вы хотите сказать. 

- Первый пример, когда такое межцивилизационное объединение, которое призвано как раз превентивно предупреждать конфликты на цивилизационной основе. Но и, кроме того, задача ближайшая, которая стоит перед БРИКС, я считаю, что она чрезвычайно важна для всего мира, особенно развивающегося мира. И это очень хорошо сформулировала президент Бразилии. Она сказала, что мы будем работать в ближайшие годы упорно, чтобы добиться построения справедливого мира. То есть сегодня глобализация приносит, в основном плоды развитым странам. И в первую очередь США. И поэтому развивающиеся страны, конечно, хотели, чтобы выгода от глобализации распределялись по-справедливости между развитыми и развивающимися странами. Я думаю, что БРИКС способен решить эту задачу и направить процесс глобализации в такое справедливое русло. Как говорили, созданию глобализации с человеческим лицом. 

- А вы какие сигналы для этого видите, какие предпосылки? Но кроме того, что это разные, абсолютно разные страны, которым, казалось бы нечего делить, у них нет точек.

- Да, во-первых, мы видим, что страны БРИКС едины во мнении, что санкции - это плохо. Что нужен справедливый мир. Нельзя, чтобы одна группа стран диктовала другой группе стран. И что в мире должно быть взаимное уважение, учет интересов. И, я считаю, что, поскольку все страны БРИКС входят как раз в G-20, наиболее представительное такое объединение государств, то они там как раз могут влиять на решения большой Двадцатки в плане построения справедливого, глобального мироустройства. И, тем более, экономическая мощь стран БРИКС это позволит в ближайшие годы. Но вот, если сравнить экономический потенциал стран БРИКС и G-7, Двадцатки большой. То сего дня, конечно, в G-7 превалирует мощь. У них и там больше сторонников. Но математическое, компьютерное моделирование показывает, что в 2018 году экономическая мощь БРИКС сравняется с мощью G-7. А в 2020-ом году уже значительно превысит. То есть уже БРИКС может вполне противостоять диктату G-7 в Двадцатке. А это означает, что они могут влиять на решения и по торговле. 

- Если ему не помешать. В математическом и компьютерном моделировании, я так понимаю, что во многом опираетесь на теорию циклов Кондратьева. В том числе на глобальные циклы развития. 

- Конечно, конечно.

- Учитывается вмешательство извне и геолополитические интересы разных стран?

- Естественно, ведь БРИКС как раз работает в условиях соперничества, и, конечно, запад, и, прежде всего, США не хотели бы усиления стран БРИКС. Но как раз углубление сотрудничества в рамках БРИКС, оно позволяет противостоять и санкциям и давлению запада. Я думаю, что очень позитивные данныебуквально за 5-6 лет с 2009 года, когда впервые в России собрались страны БРИКС, товарооборот внутренний между странами БРИКС возрос на 70%. То есть почти вдвое. А товарооборот России со странами БРИКС, он точно в два раза возрос. Так что Россия тоже очень хорошо воспользовалась членством в БРИКС. Поэтому очень быстро будет расти. Я считаю, что в странах БРИКС сегодня можно обеспечить и хороший спрос, поскольку примерно 500 миллионов средний класс в странах БРИКС, а через 10 лет, надеюсь, это будет миллиард. Так что я убежден, что страны БРИКС будут быстро набирать экономическую мощь, политическое влияние, и будут влиять на мироустройство.

- Об инструментарии можно подробнее? Потому что, когда мы говорим об объединении, как правило, речь идет о странах и государствах, имеющих общие границы. Если этих границ нет, то такие инструменты, как зона свободной торговли и даже общая валюта, целый ряд механизмов по торговле, он нивелируется, потому что ни к чему. А что же тогда остается? Ну, кроме того, что мы назвали ПУЛ резервных валют. Это на случай каких-то кризисных явлений. И общий банк по инфраструктурным проектам.

- Мне здесь представляется как раз очень важным, что саммиты БРИКС и ШОС состоялись в Уфе.

- Одновременно.

- В одно и тоже время. И как раз, если возьмем ШОС, куда входят лидеры БРИКС, и Китай и Индия – локомотивы, Россия. То есть как раз мы видим региональное геополитическое объединение стран, которое уже может строить чрезвычайно тесную, тесное плодотворное экономическое сотрудничество. Я вижу огромный потенциал. Особенно после объявления доктрины Китаем экономического пояса великого Шелкового пути. Мы видим, что создан банк БРИКС, новый банк развития БРИКС. Но ведь Китай создает сейчас Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, который получил огромную поддержку, несколько десятков стран, это небывалый случай. И Китай, конечно, хотел бы через этот банк финансировать новую инфраструктуру возрождаемого великого Шелкового пути. И присоединение сегодня Индии, Пакистана, на очереди Иран и через год, два он уже будет в составе. Это говорит о том, что ШОС будет распространять свое влияние постепенно с востока на запад. И тем самым будут продвигать инфраструктуру великого Шелкового пути, создавая такую динамичную экономику 21 века. 

- И, тем не менее, БРИКС в частности остается неформальным объединением. А, присутствуя в таких объединениях, как и БРИКС и ШОС, экономических и политических противников. Экономический, например, - Китай и Индия. Политических – таких, как Индия и Пакистан. Какие риски это закладывает в самом начале пути этих объединений?

- Конечно, есть риски. Но, я думаю, что эти риски преодолимы. Я хотел бы напомнить одно обстоятельство, которое как-то осталось мало замеченным, в 90-е годы. Председатель КНР сформулировал стратегию для Китая. Создать дружественное окружение. И он инициировал Шанхайский форму, пригласил Шанхайскую пятерку, пять стран во главе с Россией, центрально азиатские республики, с тем, чтобы решить вопрос доверия в военной области в пограничной зоне. и пограничные споры, которые достались еще от российской империи. В течение пяти лет шанхайской пятерке удалось решить эти проблемы, почему? Потому что Китай сформулировал принцип, который позволил разрешить. А именно принцип справедливого решения на основе взаимных уступок. Благодаря принципу справедливости и взаимных уступок все страны решили пограничные споры. Было восстановлено полное доверие не только в приграничной зоне, но и в целом между этими странами. И Шанхайская пятерка была преобразована в шанхайскую организацию сотрудничества. Вот она стала привлекательной. И теперь приходят страны. И опять я хотел бы сказать, что каждый раз Китай проявляет инициативу. Если вспомним в 70-80-е годы у Китая были споры со всеми соседними странами. Это им затрудняло жизнь, развитие. Но теперь китайцы решили положить конец этому. И они стараются расширить это благоприятное, дружественное окружение. И поэтому я убежден, что они могут решить проблемы и с Индией. Это не такие неразрешимые проблемы. Я убежден, потому что, посмотрите, когда пришло новое поколение руководителей, куда они направились в первую очередь с официальными визитами: в Москву, в Дели. И как раз там прозвучали исторические слова о том, что мы могли бы решить эти все проблемы и положить начало стабильному плодотворному развитию всего региона Евразийского, юга Евразийского континента. Я считаю, что это такой ответственный шаг со стороны китайских лидеров. И, учитывая, что между Индией и Пакистаном, а тем более, что в ШОС уже есть хорошая традиция, механизмы решения пограничных вопросов, мягкие справедливые пути решения пограничных вопросов у меня появился оптимизм, что в ближайшие годы, может быть десятилетия, Китай с Индией, Индия с Пакистаном решат все пограничные спорные проблемы. Эта зона стабильного и безопасного развития, она будет расширяться, способствуя экономическому процветанию всех стран ШОС.

- А вы уверены в том, что Китай именно так видит свою миротворческую миссию? Вернее осознает свою миссию исключительно, как миротворческую. Не может ли быть такого, я сейчас озвучу вполне распространенное опасения партнеров Китая, что, опираясь на наши куда более хрупкие плечи, чем сам Китай, он просто подготавливает себе почву для лидерства? 

- Но мы должны, конечно, прогнозировать ситуацию на десятилетия вперед. Я убежден, что в течение будущих 25 лет Китай будет придерживаться обязательно той стратегии, которая сегодня выработана. Пока самый бедный китаец не станет средне зажиточным, не высовываться, трудиться, созидать. 

- Не показывать своих возможностей?

- Почему? У меня такое видение этих событий. Ведь в прошлом году вообще случилось такое историческое событие, Китай по валовому продукты в паритетах покупательной способности догнал США. Но через 10 лет, точнее через 8 лет, как наша модель показывает, Китай превзойдет по экономической мощи США в номинальном уже значении. Но Китай понимает, что ему нужно догнать и в технологическом разрезе. Поэтому сегодня Китай усиленно занимается ускорением научно-технического прогресса, и где-то в середине 30-х годов Китай, как технологическая держава может сравниться с США. Он ставит задачу к середине века стать и технологическим лидером. А, поскольку по экономической мощи он далеко опередит США, то к середине века Китай может стать новым мировым лидером. Хотя китайские лидеры говорят, что они не ставят такой задачи. Но законы истории таковы, что Китай хочет, не хочет, он уже вступил в состязание с США. И мы будем наблюдать захватывающую борьбу за мировое лидерство.

- А ставить-то на кого?

- Теперь, конечно, Китай, мы будем ставить на привлекательную сторону. А Китай будет заботиться о том, чтобы не терять привлекательности. Сегодня Китай привлекателен среди большинства развивающихся стран. Чем привлекателен? Китай использует исключительно мягкую силу, взять Латинскую Америку, Африку, другие регионы, где Китай сейчас добывает полезные ископаемые. Ведь он приходит, строит дороги, порты, стадионы, больницы, школы. То есть Китай использует исключительно мягкую силу. И поэтому в Африке Китай сегодня самая привлекательная страна после Советского Союза. О добрых делах Советского Союза еще помнят. Я в недавнем прошлом встречался с африканскими лидерами, я помню, они с таким восторгом вспоминают. И поэтому Китай, я убежден, он будет сохранять эту привлекательность до того, как станет мировым лидером. Но, когда станет мировым лидером, трудно предсказать. США, например, в 20, 30 годы прошлого века все считали США тоже привлекательным лидером. Многие считали, писали. 

- Но вот обратите внимание, оглядываясь сейчас на политику США после Первой мировой войны, становится понятно, что они уже тогда делали все то, что делают сейчас. Если учитывать этот опыт и посмотреть сегодня на новых лидеров. 

- Конечно. Но если сравнивать с тогдашнем лидером Великобританией, казалось, что США более привлекательный будет лидер. Но вот мы уже увидели, когда война еще не успела закончиться, война же фактически была выиграна. Тем не менее, американцы сбросили две атомные бомбы. Без всякой необходимости. Фактически Япония уже капитулировала. Но это было устрашение, которое как раз характеризует США, как мирового лидера. 

- США создают Азаиатско-тихоокеанское партнерство, в которое не приглашают Китай. И тем самым опять же вносят смуту на евразийском континенте. 

- Но США, в общем-то пытались привлечь Китай в качестве союзника. Еще Киссинджер много сил проложил, как великий дипломат, заложил основы. Но Китай - это страна, которая 5 тысячелетий назад еще считала, что Китай – это поднебесная. А все остальные страны на всех континентах – это вассалы. В общем-то, вот это видение, что Китай – это поднебесная, а все остальные это периферия. Но в те эпохи, когда Китай был могущественной державой, они считали вассалами. Потом были эпохи невезения. Но теперь Китай начинает возрождаться. И вообще, конечно, восхождение Китая – это закономерный сегодня процесс. Я убежден, что он обьется цели. Потому что все компьютерные модели, когда мы даже используем все ловушки, санкции, внешнее давление военное, и ловушка средних доходов. Еще предстоит преодолеть ловушку средних доходов. Сегодня доходы на душу населения в Китае примерно составляют 8-9 тысяч американских долларов 2000 года. Это уже приличный доход. Через 10 лет Китай удвоит, и достигнет средних доходов.

- А когда останавливается развитие? 

- А потом будут штурмовать, это самый трудный переход от средних к высоким. Следующая трудная задача перед Китаем станет в 2025 году. И, глядя, как они ускоряют научно-технический прогресс, складывается впечатление, что Китаю будет под силу этот барьер.

- О том, что под силу России. Что, в какой фазе кризиса находимся мы сейчас, если смотреть на Россию, как на часть глобального цикла. Насколько мы отстаем, насколько опережаем и какие у нас шансы?

- В принципе, когда мы с помощью кондратьевских моделей моделировали, что мы видели, что мировой кризис случится как раз в районе 2010 года. И дно кризиса будет где-то в 2014, 2015 годах. А в 2018 году начнется подъем. Вот эта модель, она подтверждается тем, что США как раз коснулись дна вот в 2014 году. В Америке сейчас начался подъем устойчивый, они уже выходят на уровень потенциальных темпов роста 3%. И с 2018 года они пойдут на траекторию устойчивого развития, и будут примерно полтора, два десятилетия устойчиво развиваться до 2030-х годов. Что касается США. То есть они уже вышли из кризиса и идут. Но европейские страны, они запоздали, то есть у них идет стагнация. И сейчас у них возникли проблемы из-за того, что они неправильную антикризисную программу выбрали. Но вот мы видим на примере Греции. Вот эта программа жесткой экономии она посадила в еще более глубокий кризис периферийные страны. Теперь, что касается нашей родной России, то, конечно, мы видим, что этот кризис будет преодолен буквально в этом, следующем годах. Но дно падения будет к концу года. А в следующем году уже начнется оживление, в 2017-2018 годах начнется подъем. Но, есть «но», конечно. Какой будет импульс дан долгосрочному развитию. Желательно, конечно, было бы для России иметь мощный импульс, то есть России нужны быстрые темпы роста, порядка 6-7%. Так говорят все экономисты, политики, для того, чтобы решать текущие задачи, России нужен только быстрый рост темпами 6-7%. 

- Он берется откуда, из какого-то креативного технологического рывка? 

- К великому сожалению, если ничего не делать, рост будет очень вялым. То есть где-то на уровне 1-2%. Но весь мир сегодня развивается темпами 3%. Вот в этом году весь мир, включая отсталые страны Африки, Азии, будет развиваться темпами, и в ближайшие годы, в этом году примерно 3, 3 – 3, 5%, а в следующем году больше даже полагается. Но России плестись в хвосте мирового развития, не к лицу. Россия все-таки она более развития страна, чем Китай. Китай в последние 30 лет развивался фантастическими темпами, 10%. Это невозможно. Но 6- 7% – это потенциал. Но для этого нужно ускорять научно-технический прогресс, инновации. Только так. Мы же пропустили в 80-е годы микроэлектронную революцию, то есть мы пропустили как раз пятый технологический уклад, который стал двигателем пятого кондратьевского цикла большого. И это привело к развалу. Мы всегда были просто в восторге от Михаила Сергеевича, когда он начал ускорение научно-технического прогресса в 85 году. Но через год он занялся, к сожалению, другими проектами. Я считаю, что, если бы он пять лет упорно занимался и мы тогда синхронно со всем развитым миром оседлали микро электронную революцию, пятый технологический уклад, я убежден, что советская экономика, она была бы на подъеме. СССР наверняка бы не развился.