Чего ждать от саммита БРИКС в Бразилии
Эволюция роли БРИКС в системе международных отношений
За последние три года БРИКС кардинально изменилось, и существует мнение, что эти изменения грозят снизить его гибкость и способность решать глобальные проблемы. Внутри объединения вследствие его возросшей разнородности существуют разные точки зрения, в том числе по поводу украинского конфликта и ситуации в Газе. Это, пусть не напрямую, признается и на официальном уровне. О вызывающих споры вопросах с дружественными странами упоминал министр иностранных дел России С. Лавров в июне, хотя и в контексте того, что баланс интересов всегда найти возможно. Кроме того, по словам С. Рябкова, «БРИКС удается, даже несмотря на существенное расширение, избегать негативного, разрушительного, пагубного влияния определенных двусторонних проблем, с которыми отдельные члены БРИКС сталкиваются в отношениях между собой, на работу объединения в целом».
Россия сохраняет видение того, что приоритет в развитии БРИКС — «набирать очки» в общем деле ослабления доминирования западных стран. С. Лавров называет объединение одним из столпов многополярного мира, проводником интересов стран мирового большинства на международной арене, выделяя то, что они «формируют неподконтрольные Западу механизмы обеспечения внешнеторговых операций, прокладывают новые транспортно-логистические цепочки, создают новую архитектуру взаимодействия в сфере культуры, образования и спорта». На деле же БРИКС воспринимается больше как площадка урегулирования противоречий и выработки общего мнения по глобальным и локальным вопросам. С такой точки зрения саммит в Рио даже в отсутствие прорывов важен для решения конкретных вопросов взаимодействия со странами глобального Юга.
Некоторые страны Юга видят в БРИКС платформу прежде всего для продвижения своих собственных национальных интересов, а не защиты совместно выработанных общих подходов. Для многих партнеров БРИКС линия внешнего поведения диктуется соображениями уклонения от выбора сторон в конфликте «коллективного Запада» и «ревизионистов» международных отношений (Китая и России). Их цель в партнерстве с БРИКС — диверсификация своих возможностей, поддержание контактов и возможность влиять на решения обеих противоборствующих сторон, уклоняясь от их поддержки.
С ростом числа членов и партнеров объединение становится более аморфным, и это проявляется в ходе подготовки нынешнего саммита. Такая эволюция более приемлема и для Запада — некоторые западные ученые признают, что возврат к «неолиберальным» порядкам вряд ли возможен, и, хотя многополярные системы могут создавать перекрывающиеся правила, конкуренцию и даже нестабильность, они также открывают пространство для большего плюрализма, большего регионального взаимодействия и большей устойчивости.
Нынешний саммит интересен тем, что станет первой встречей лидеров ведущих незападных стран по горячим следам «расправы» с Ираном. Хотя Иран не признал поражения, по сути, это успех для США и их союзников, которые реализует долгосрочную стратегию разгрома врагов Запада. В какой-то мере это событие — определенное унижение для БРИКС, членом которого Иран стал в прошлом году, но которое никак не проявило себя в конфликте. Объединение ограничилось выражением «серьезной озабоченности» и «поощрением дипломатии и мирного диалога». Вряд ли саммит усилит эти оценки. Тот факт, что в Рио не приедут ни В. Путин, ни Си Цзиньпин, снижает драматизм съезда лидеров государств глобального Юга, которые вряд ли станут бросать вызов «коллективному Западу».
Политические аспекты
Саммит станет первым после подключения к полноценной работе новых членов в 2024 г., причем их включение в деятельность объединения имеет разноскоростной характер. Модальности подключения к деятельности партнеров тоже пока не формализованы, правила не сформированы, и во многом ситуация зависит от настойчивости руководителей этих стран, их дипломатического опыта, связей с «основателями» БРИКС, в том числе во внешнеполитическом и внешнеэкономическом аппарате.
С ростом числа участников объединения возникает все больше вопросов к принципу консенсусного принятий решений. Некоторые эксперты задаются вопросом о возможности применять принцип большинства в некоторых обстоятельствах, что было вызвано, в частности, де-факто «вето» Бразилии на присоединение к БРИКС Венесуэлы при том, что подавляющее большинство против этого как минимум не возражало.
В условиях мировой неопределенности определяющей темой саммита может стать обсуждение мер по изменению глобального управления, направленных на адаптацию к новой реальности становления многополярности и на реформы ООН, МВФ, Всемирного банка.
В процессе нынешнего председательства особенно острым оказался вопрос о реформе ООН. Вопрос, связанный с подходом стран к реформе Совета Безопасности ООН, не позволил выйти на полное согласование общего документа на заседании СМИД БРИКС в апреле.
Все страны БРИКС согласны, что нынешняя структура ООН (особенно Совет Безопасности) устарела и отражает реалии 1945 года, а не современного мира. К ключевым претензиям относятся: несправедливое представительство (Африка, Латинская Америка и мусульманский мир почти не имеют влияния в СБ ООН); злоупотребление правом вето США, Францией и Великобританией в своих интересах; доминирование доллара в мировой экономике, связанное с гегемонией США в ООН и организациях ее системы, включая МВФ. Россия поддерживает ограниченное расширение (например, включение Индии и Бразилии), но опасается, что слишком большой СБ ООН станет неповоротливым. Китай формально поддерживает реформу, но неявно саботирует конкретные инициативы, так как не хочет делиться властью с новыми постоянными членами (особенно с Индией). Индия активно добивается статуса постоянного члена СБ ООН и имеет поддержку США, России и Франции. Китай же предлагает временные места для развивающихся стран. Бразилия и ЮАР хотят войти в СБ ООН как постоянные члены, но сталкиваются с сопротивлением США и стран Европы. Франция поддерживает Бразилию, но США выступает против, опасаясь роста влияния глобального Юга. В рамках БРИКС Иран и Саудовская Аравия имеют противоположные позиции по Ближнему Востоку, что может осложнить выработку единой линии. Эфиопия и Египет хотят представлять Африку в СБ ООН, но конкурируют между собой и Нигерией.
Нынешний тупик во многом связан с Эзулвинским консенсусом (Ezulwini Consensus), который был выработан Африканским союзом в 2005 г. Африка требует по крайней мере двух постоянных мест с правом вето и пяти непостоянных мест в расширенном Совете Безопасности. Эти места должны представлять интересы всего Африканского континента, причем кандидаты на них должны выдвигаться самим Африканским союзом поочередно. Нынешние и даже перспективные постоянные члены СБ, не говоря это прямо, не считают это практичным.
Официальная позиция России по этому вопросу звучит следующим образом: формирование многополярного мироустройства предполагает расширение представленности в Совете Безопасности ООН глобального Юга и Востока. РФ высказывается в поддержку Бразилии и Индии как достойных кандидатов на постоянное членство в СБ ООН «при одновременном положительном решении о представленности в Совете Африканского континента». Естественно, Россия против кандидатур Германии и Японии «по причине возрождения в этих странах идеологии милитаризма, их откровенно недружественной политики».
Страны БРИКС могут предложить следующие варианты:
включение Индии, Бразилии, ЮАР и еще одной или двух африканских стран (но Китай и США могут наложить вето);
создание новой категории членов — «полупостоянные» (избираются на 10–15 лет, но без права вето), но это не удовлетворит амбициям Индии и Бразилии;
образование альтернативных структур (например, «Совет БРИКС» — параллельный орган для принятия решений в обход Запада).
Саммит в Рио в 2025 г. мог бы стать площадкой для выработки единой позиции по этим вопросам, даже с учетом все большего снижения эффективности ООН, но процесс будет медленным и конфликтным. Эксперты страны-хозяйки подчеркивают, что главное внимание на нынешнем саммите будет уделено защите многосторонности и реформе глобальных институтов управления.
Что касается реформы международных финансовых организаций (МФО), как известно, члены БРИКС, в том числе вновь присоединившиеся, подчеркивают срочность и важность изменения распределения квот, чтобы лучше отражать относительное положение стран-участниц в мировой экономике, сохраняя при этом доли квот развивающихся стран. Известно, что реформа квот, их перераспределения в пользу глобального Юга, «топчется на месте годами и даже десятилетиями». БРИКС не собирается мириться с этим, но ясно, что у участников этого объединения нет каких-либо рычагов влияния на позицию западных стран, заправляющих в МВФ и других финансовых организациях.
Среди важных пунктов повестки дня саммита будут вопросы укрепления взаимодействия по кибербезопасности и борьбе с терроризмом. Последняя тема может стать камнем преткновения из-за индо-пакистанского конфликта, так как позиция Индии, обвиняющей Пакистан в терроризме, не устраивает поддерживающий пакистанскую сторону Китай, который будет стремиться сгладить формулировки.
Будут обсуждаться и другие проблемы безопасности — кризисы на Ближнем и Среднем Востоке, Украине, в Африке. Представители стран глобального Юга, в том числе латиноамериканских и африканских стран, хотели бы более обстоятельного разговора по проблематике обеспечения нацбезопасности в связи с наличием у той или иной страны стратегических запасов полезных ископаемых (для Боливии, например, сейчас особо актуален литий).
Подходы нынешних членов к проблематике расширения объединения более или менее единообразны — необходимо взять паузу, иначе работа БРИКС станет хаотичной. Важно более подробно расписать права и обязанности партнеров БРИКС. Пока что их взаимодействие с объединением идет наощупь.
Практические области сотрудничества
Для нашей страны особенно важны меры по выстраиванию устойчивых платежных механизмов. Саммит, вероятно, примет решения по противодействию санкциям, в том числе за счет создания механизмов снижения зависимости от западных финансовых систем. Речь идет об альтернативных платежных системах. Возможны новые шаги по развитию расчетов в национальных валютах. Стоят задачи по формированию платежных инструментов, платежных платформ, включая исследование таких вопросов, как создание трансграничной платежной системы, электронной системы междепозитарного взаимодействия БРИКС (BRICS Clear) и выработка единого механизма обмена торговой и экономической информацией. Вероятно обсуждение создания альтернативных цифровых платформ (аналог SWIFT для БРИКС; развитие CBDC — цифровых валют центробанков — для расчетов внутри объединения).
При этом Россия исходит из того, что главное направление в экономических обменах в рамках БРИКС — расчеты в национальных валютах. В торговых расчетах нашей страны со странами БРИКС доля рубля и валют дружественных стран составила 90% по итогам 2024 г. [1] Движение к общей валюте или расчетной единице БРИКС, в чем Россия заинтересована, пока заторможено из-за скептических подходов большинства стран БРИКС, крепко завязанных на долларовую систему.
Будут намечены меры по укреплению Нового банка развития БРИКС, в том числе в интересах развития инфраструктуры. Внимание традиционно будет уделено электронной коммерции.
Не останется без внимания и продовольственная проблема, в частности, принятие мер по уменьшению сбоев в поставках продовольствия и продвижению торговли сельскохозяйственной продукцией и удобрениями.
Особое внимание будет уделено ИКТ и цифровой экономике, поскольку стоит задача преодоления цифрового разрыва между развитыми и развивающимися странами. В фокусе внимания — развитие искусственного интеллекта (ИИ), в том числе для снижения рисков, связанных с его злонамеренным использованием, дезинформацией, утечкой конфиденциальной информации и т.д. По мнению российских руководителей отрасли, внедрение ИИ принесет экономикам БРИКС 2–3 трлн долл. к 2030 г. Важна тематика совместных исследований в области ИИ (есть ожидания, что Китай может предложить общую платформу для разработки алгоритмов; Индия — обучение специалистов; Россия — решения в области кибербезопасности и военных применений ИИ). Возможно создание рабочей группы по ИИ. Также страны обсудят вопросы цифрового суверенитета (например, общие стандарты защиты персональных данных). Вместе с тем налицо конфликт между открытостью Интернета (Индия) и контролем (Китай, Россия). Также остро стоит технологическое отставание стран Африки и Латинской Америки.
В традиционных для БРИКС областях, касающихся экологии и устойчивого развития, намечается обсуждение совместных проектов в зеленой энергетике, а также координация климатической политики. Возможные инициативы могут включать Создание фонда «БРИКС Зеленая Энергетика» (финансирование через Новый банк развития БРИКС), продвижение идей по ГЭС (Бразилия, Россия), солнечной энергетике (Индия, Китай, ЮАР), ветряных станций (Египет, ОАЭ), водородной энергетики (Китай, Индия, Бразилия, Россия, ОАЭ). В повестке — интеграция энергосетей, например, подключение африканских стран (ЮАР, Эфиопия, Египет) к единой энергосистеме с помощью китайских и российских технологий. Ясно, что делу будет мешать конкуренция со стороны западных компаний, западные санкций в отношении России, разные стандарты в странах БРИКС.
По климатической повестке, которой Бразилия в период председательства придает особое значение (форум «COP30» в этом году состоится именно там), вероятно продвижение «климатической многополярности», то есть разных линий в разных странах. Может быть выработана единая позиция по требованиям к Западу увеличить выплаты развивающимся странам (пока обещания не выполнены); по созданию альтернативного фонда через НБР БРИКС; по защите права на ископаемое топливо; по критике углеродных налогов ЕС как «неоколониализма» и по предложениям об альтернативных схемах карбон-кредитов (например, через БРИКС). Россия, Саудовская Аравия, Иран, Китай будут настаивать на постепенном отказе от нефти и газа, а не на жестких запретах. Бразилия может настаивать на вопросе о компенсации за сохранение Амазонии. Могут проявиться разногласия между Китаем и странами, которые требуют быстрого отказа от угля; Индией и арабскими странами по поводу скорости отказа от нефти и др. Желательна выработка единой позиции на COP30. Например, требование 1 трлн долл. климатических выплат от Запада, а также отказ от односторонних углеродных налогов (типа CBAM ЕС).
Свое место займет обсуждение культурного и научного сотрудничества, хотя роль экспертной дорожки (например, академических форумов) заметно снизилась по сравнению с начальным периодом становления БРИКС. Тем не менее на повестке дня стоит увеличение обменов между университетами и научными центрами, поддержка гражданского трека и молодежных инициатив (например, Форума молодых дипломатов БРИКС).
Георгий Толорая
Д.э.н., исполнительный директор Национального комитета по исследованию БРИКС, заведующий Центра российской стратегии в Азии Института экономики РАН, главный научный сотрудник Центра мировой политики и стратегического анализа ИКСА РАН